Девчонки хемофобки

Иной раз жизненная неисповедимость заводит в от­дел женской косметики и парфюмерии. В праздном пережидании затягиваю­щихся мук выбора у стоек с духами начинаешь оглядываться по сторо­нам и замечаешь странное: головы покупательниц склонены вовсе не к ценникам. Внимательные глаза при­дирчиво изучают на этикетках бано­чек и флакончиков раздел «Состав».

Даже мне, человеку со специ­альным химическим образованием и закаленным иммунитетом к буквен­но-цифровым наименованиям хими­ческих веществ длиной в строку (а то и в две), без ручки и бумаги трудно­вато трансформировать их в воспри­нимаемый образ. Нелегко и осознать, что же конкретно прекрасная поло­вина человечества пытается вычи­тать на миниатюрных наклейках?

Еще более трудный вопрос — какие практические выводы она рассчиты­вает из вычитанного сделать?

В этот момент я вспоминаю вне­запные и стремительные,как ка­валерийская атака, sms от сестры, интересующейся с утра пораньше: «Пропилен или пропиленгликоль — это вредные штуки?» И живо пред­ставляю ее в такой же позе над эти­кеткой с прищуренным в сомнении глазом. Критицизм к составу в кос­метическом отделе — четкий признак эпохи. Это — хемофобия.

Я не ругаюсь — такое слово в рус­ском языке существует. Хемофобия — безотчетная, иррациональная не­приязнь обывателя к химии, всему, что с ней связано, к ней примыкает и из нее вытекает. В более широком смысле хемофобия проявляется в прочно вставшей на медийные рель­сы тенденции к противопоставлению «натурального», «естественного» и «экологичного» всему «искусствен­ному», «синтетическому» и, конечно же, «химическому».

Ничего удивительного в хемо­фобии как таковой нет — тревожное недоверие к плодам технического прогресса сопровождало общество всегда. Но есть один любопытный факт. Как правило, хемофобия — жен­ский предрассудок. Именно женщи­ны чаще всего распространяют раз­нообразные домыслы о химии, они же яростнее всего защищают нелепые антихимические бытовые мифы. От­чего так?

Может быть, женщины по при­роде своей отвергают химию? Ведь даже зелье средневековой ведьмы всегда есть продукт сугубо натураль­ный и экологичный, как сказали бы сейчас. Корень мандрагоры, пучок белены, лапка саламандры, крыло летучей мыши и кровь ягненка — в ее ступе нет никакой «химозы». А вот мрачное торжество над элементами и веществами — удел алхимика, ко­торый почти всегда мужчина. Пове­левать ртутью, мышьяком и царской водкой — мужское призвание. Однако почему тогда при малейшем недо­могании женщины бегут не в лес, а в аптеку за такими химическими та­блетками? Нет, дело не в особой жен­ской природе.

А может быть, женщины просто ничего в химии не понимают? Так, принято считать, что первым фактом более или менее значимого научного открытия женщиной в сфере химии в России считаются исследования Анны Волковой из Петербурга лишь в начале 1870-х годов. Первая россий­ская женщина — Юлия Лермонтова — стала доктором наук в химии в 1874 году. Даже современников-мужчин эти примеры не убеждали, а нобе­левский лауреат по химии Вильгельм Оствальд писал уже в XX веке: «Жен­щины нашего времени, независимо от расы и национальности, не годят­ся для выдающихся научных работ».

Но с другой стороны, среди нобе­левских лауреатов по химии четыре женщины, а главное – большинство мужчин тоже ничего не понимают в химии, но, тем не менее, боятся ее значительно меньше. Так что дело не просто в недостаточной осведомлен­ности о науке. Рискну предположить, что женская хемофобия — продукт современной маркетинговой войны за потребителя.

Вернемся к косметике. На покупательниц, склонивших головы над «Составом», надменно посматривают пришедшие за «натуральной» косметикой. Пусть она стоит вдвое дороже, зато не надо сомневаться, читать этикетку и ломать язык, выговаривая длинные наименования всякой «химии».

В потребительской индустрии вроде пищевой или гигиенической, где борьба с издержками отшлифо­вала технологии до почти божествен­ного совершенства, уравняв себесто­имость производителей,различия между продукцией минимальны. Как завоевывать потребителя? Чем вы­деляться?

B ход идут свежие инструменты. Для начала нужно приписать сво­ей продукции некие новые исключи­тельные свойства, выгодно отлича­ющие ее от продукции конкурента. Обладает она этими свойствами или нет — не так уж и важно. Затем нуж­но создать стереотип о том, что всё, этими средствами не обладающее, вредно. «Натуральная» космети­ка уверенно идет по головам тради­ционной «искусственной», потому что маркетологи первой поселили в сердцах клиенток сомнение, наса­дили представление — в терминах моей сестры — о том, что химия — это «вредная штука». Так рождается хе­мофобия. «Страшилки» на тему химии касаются в основном того, от чего по­требитель может отказаться в пользу иной коммерческой альтернативы.

Наиболее сильна конкуренция в продуктах конечного потребления: бытовой химии, косметике, средствах по уходу за ребенком. Именно поэтому жертвами хемофобии в первую оче­редь становятся женщины. Они — ко­нечный потребитель и ключевая целе­вая аудитория, а стало быть, и главная мишень авторов химических мифов.

Когда в зоне атаки мужчины, они ведут себя не лучше. Например, хи­мики дружно смеются над реклам­ной галиматьей вроде наличия неких «молекул серебра» в мужском дезо­доранте. Никаких «молекул серебра» не существует в природе. Если дезо­дорант содержит серебро в твердом виде, следует говорить о «порошке серебра». Если в жидком — об «ионах серебра». Однако и то и другое сом­нительно — слишком дорогой полу­чится продукт.

В конечном счете хемофобия — не половой, а сугубо личностный вопрос: дал ли ты в своем невежестве запудрить мозги, или попытался разобраться? Коммерческие успехи всевозможных «экотоваров» — от молока до коттеджных поселков — свидетельствуют: дал, да еще как.